О. Леонов, И. Ульянов
Вооружение пехоты

В начале царствования Императора Николая II трехлинейная винтовка образца 1891 г. окончательно утвердилась в качестве личного оружия русского пехотинца. Для рукопашного боя к ней пристегивался четырехгранный штык прежнего образца (несколько укороченный).

Созданным новым специальным частям (пулеметным командам, подразделениям связи и другим) потребовался укороченный вариант винтовки. Так появился карабин, первоначально переделывавшийся из драгунских и казачьих модификаций винтовки Мосина. С 1907 г. на Сестрорецком и Ижевском заводах началось массовое изготовление новых карабинов и переделка драгунских винтовок по системе Н.И. Юрлова.

После принятия на вооружение всей армии винтовок нового уменьшенного калибра назрел вопрос перехода на малокалиберные системы револьверов — основного оружия офицеров. В 1895 г., после проведенного конкурса и сравнительных испытаний, Военное ведомство остановило свой выбор на бельгийской системе Нагана, которая и была принята на вооружение с официальным названием “3-линейный револьвер образца 1895 г.”. При калибре 7,62 мм револьвер имел 7 зарядов и общую массу 750 г. Новый револьвер обладал очень высокой надежностью работы всех механизмов и большой мощностью при сравнительно небольшом калибре. В России выпускались две модификации револьвера Нагана: с ударно-спусковым механизмом двойного и одинарного действия. Первый предназначался для ведения автоматической стрельбы и состоял на вооружении офицеров, второй (без самовзвода) предназначался для нижних чинов.

Еще одним оружием ближнего боя, очень популярным среди русских офицеров, были пистолеты немецкой фирмы “Маузер”. Они входили в число рекомендованных систем вооружения, но официально так и не были приняты на вооружение. Поэтому офицеры приобретали их на свои средства. Преимущества пистолета Маузера перед другими системами заключались в емкости его магазина (10 патронов в стандартной модификации), в передвижном прицеле, позволявшем вести стрельбу на расстоянии до 1000 м, и в деревянной кобуре, использовавшейся в качестве пристегивающегося приклада. Все эти преимущества придавали этому пистолету возможности карабина. До начала Первой мировой войны было выпущено несколько модификаций пистолета под патроны 7,62 мм и 9 мм.

Офицерам разрешалось носить автоматические пистолеты и других систем. С 4 февраля 1907 г. было Высочайше повелено: “ 1) Разрешить офицерам иметь в строю и вообще при исправлении служебных обязанностей револьверы и автоматические пистолеты следующих систем: 3-линейные револьверы образца 1895 года, пистолеты Браунинга калибром 9 мм и пистолеты Борхардт-Люгера (Парабеллум), также 9 мм”. Пистолеты перечисленных систем разрешалось носить и вне строя. Широкий выбор пистолетов дополнялся системами Браунинга двух образцов (калибров 7,62 и 6,35 мм).

В январе 1914 года офицерский арсенал пополнили еще две модели “браунинга” калибров 7,65 и 9 мм карманного типа, рекомендованные отделом Артиллерийского комитета для ношения вне строя.

Необходимо упомянуть и о личном холодном оружии офицеров — пехотных саблях образца 1913 г. Эта модель сабли представляла собой повторение драгунской офицерской шашки образца 1881/1909 гг. и носилась офицерами вне строя в железных ножнах; сабля имела массу до 1450 г.

К 25-летию начала действительной службы Николая II в Лейб-Гвардии Преображенском полку (23 июня 1912 г.) офицеры полка заказали особые шашки обычного офицерского образца, но с чеканными изображениями полкового шитья в виде лавровых листьев (до середины клинка) и с надписями славянской вязью под эфесом (поперек клинка): на одной стороне — “Знают турки нас и шведы и про нас известен свет”, на другой — “На сражения, на победы нас всегда сам Царь ведет”.

Принципиально новым оружием стали пулеметы, значительно повлиявшие на тактику боя. В России первое испытание такого оружия провели в 1887 г., для чего был выбран образец пулемета, изготовленного фирмой “Максим-Норденфельдт” под бердановский патрон калибра 4,2 линии. По результатам испытаний был переработан замок, калибр уменьшен до 3 линий; кроме того, в конструкцию был введен надульник. Новую модификацию пулемета Хирама Максима в 1895 г. приняли на вооружение в крепостном варианте; первые 12 образцов отправили для дальнейших испытаний в Туркестанский военный округ. Первый типовой вариант пулемета Максима с замком в стальном корпусе и со стволом, защищенным радиатором водяного охлаждения, крепился на колесном лафете с массивным щитом. Для перевозки использовалась одноконная запряжка. Прислуга и вожатый двигались пешком рядом с повозкой. Позднее для перевозки приспособили пароконную хозяйственную двуколку, что давало возможность перевозить при пулемете запас патронов, инструменты и запасные стволы.

Уже перед Русско-японской войной пулеметы Максима в небольших количествах поступили на вооружение полевых пехотных частей. Часть пулеметных расчетов имела пулеметы на колесных лафетах, а часть — на конных вьюках (со станками-треножниками швейцарского типа). Пулеметы на треножниках должны были прийти на замену пулеметов с массивными лафетами, “...громоздких и тяжелых, плохо маскируемых вследствие больших размеров колесного лафета и большого щита”. В Гвардии также были сформированы конно-пулеметные команды, оснащенные ручными пулеметами Мадсена образца 1902 г. Закупленные в Дании ручные пулеметы отличались от станковых небольшими размерами, малым весом (8,9 кг с сошками) и магазинным типом питание боеприпасами (магазин на 25 патронов). Дальность стрельбы пулемета составляла 2400 шагов, скорострельность — 200 выстрелов в минуту. Вооруженные такими пулеметами 32 конно-пулеметные команды срочно были отправлены на японский фронт. Эта была вынужденная мера; ручные пулеметы оставались в полевых войсках до их замены на систему Максима, а затем их передали на вооружение крепостей. При всей полезности ручных моделей первые модификации пулеметов имели ряд недостатков по сравнению с обычным стрелковым оружием. У ручных пулеметов, имевших воздушную систему охлаждения, быстро перегревался ствол, а отсутствие устойчивого опорного механизма затрудняло прицельное ведение огня. При этом ручные пулеметы имели неоспоримые преимущества перед станковыми системами в подвижности и удобстве перемещения при сопровождении наступающей пехоты. Проблему облегчения передвижения станковых пулеметов пытались решить в течение всей Русско-японской войны. Так, капитан Иванов предложил специальную конструкцию салазок, которую и успел удачно применить в февральских боях на Гаотулинской позиции.

Серьезные изменения в русском пулемете Максима произошли уже после завершения войны. В 1910 г. на вооружение был принят облегченный вариант пулемета с новым станком, изобретенным полковником Соколовым. Значительное снижение веса пулемета по сравнению с прежней моделью 1905 г. (18,43 кг против 28,25 кг) при сохранении прежних характеристик существенно повысили его тактические возможности. Новая конструкция станка с небольшими колесами позволяла солдатам расчета без посторонней помощи перетаскивать пулемет. Две дуги на салазках могли переводиться в положение треножника, что позволяло пулеметчику вести стрельбу в сидячем положении. Замена полотняной пулеметной ленты на металлическую снизила задержки при стрельбе, а новый остроконечный патрон увеличил дальность стрельбы пулемета до 3200 шагов.

Холодным оружием солдат пулеметных расчетов был кривой кинжал образца 1907 г. (кинжал-бебут). Кинжал на деревянной рукоятке с широким (до 35 мм) лезвием выпускался в двух разновидностях — с прямым и кривым клинком. В пешем строю он носился на поясе слева у портупейной пряжки, а в конном — сдвигался на левый бок.

Количество пулеметов в полках постоянно возрастало, в том числе и за счет трофейных “шварц-лозе” или “максимов”. Увеличения количества пулеметов требовала и насущная потребность в повышении плотности огня. Поэтому по приказу Начальника штаба Верховного главнокомандующего от 23 октября 1916 г. при каждом полку полагалось иметь две 12-пулеметные команды “максима” и 8-пулеметную команду “кольта”. Так как снабдить одновременно все части нужным количеством пулеметов было невозможно, то пополнение производилось постепенно: 2 команды “максима” создавались в тех полках, в которых уже имелось более 16 пулеметов; в дальнейшем число “максимов” доводили до 24.

Уже 2 декабря 1916 г. по приказу Нашта-верха (Начальника штаба Верховного главнокомандующего) в каждом полку одна из команд Максима должна была быть вьючной, другая — повозочной. По приказу от 3 февраля 1917 г. началась активная работа по обучению пехотинцев пулеметному делу: в каждой роте обучали одно отделение, солдаты которого были ответственны за приданные роте пулеметы и заменяли выбывшую из строя прислугу.

С 1916 г. при полках появились команды траншейных орудий, обслуживающие минометы, бомбометы и мелкокалиберные скорострельные пушки.

Острую нехватку винтовок Мосина в войсках в начале Первой мировой войны восполняли оружием иностранного производства. Пехоту стали вооружать японскими винтовками “арисака” образцов 1897-го и 1905 гг., трофейными австрийскими “манлихерами”, винтовками немецких моделей “88” и “98”; в ход пошли снятые с вооружения “Бердан № 2” с патронами на дымном порохе и многие другие системы. Заказы на производство трехлинейных винтовок активно размещались за границей. По заказу русского правительства американские фирмы “Ремингтон” и “Вестингауз” изготовляли винтовки по русским чертежам, а фирма “Винчестер” переделала под русский трехлинейный патрон свою винтовку с продольно-скользящим затвором, открывающимся с помощью рычага. К “винчестеру” полагался специальный штык в виде ножа с широким долом на клинке и с деревянной рукояткой. Таким экзотическим для России оружием, вероятно, снабдили Лейб-Гвардии Егерский полк. Штык-ножи имели и другие иностранные винтовки .

Помимо “русского винчестера”, в 1916 г. плоским штыком с цилиндрической трубкой укомплектовали некоторое количество трехлинейных винтовок Мосина.

К концу 1915 г. в армии насчитывалось 1500000 трехлинейных винтовок, 360000 винтовок Бердана, 100000 “винчестеров”, 410000 “арисак”, 30000 винтовок Лебеля и по 300000 винтовок систем Гра, Гра — Кропчока, Веттерли и Манлихера.

Каждый солдат имел по 200 — 250 боевых патронов. В каждый из двух поясных подсумков вставлялось по одной патронной пачке (15 патронов в трех жестяных обоймах); по две обоймы помещалось в каждом отделении нагрудного брезентового патронташа; остальные патроны в завязанных пачках носились в вещевом мешке